La Varsovienne [de 1831], ou Il s'est levé, voici le jour sanglant [Warszawianka 1831 roku]
Casimir François Delavigne
1. Il testo originale francese di Casimir François Delavigne: Il s'est levé, voici le jour sanglant
1. Casimir François Delavigne's French original poem: Il s'est levé, voici le jour sanglant
Il s'est levé, voici le jour sanglant ;
Qu'il soit pour nous le jour de délivrance !
Dans son essor, voyez notre aile blanc ?
Les yeux fixés sur l'arc-en-ciel de France !
Au soleil de juillet dont l'éclat fut si beau,
Il a repris son vol, il fend les airs, il crie :
Pour ma noble Patrie
Liberté! Ton soleil ou la nuit du tombeau !
Guerre ! A cheval, cosaques des déserts !
Sabrons, dit-il, la Pologne rebelle :
Point de Balkans, ses champs nous sont ouverts ;
C'est le galop qu'il faut passer sur elle.
Halte ! n'avancez pas ! Ses balkans sont nos corps ;
La terre où nous marchons ne porte que des braves,
Rejette les esclaves
Et de ses ennemis ne garde que les morts.
Pour toi, Pologne, ils combattront, tes fils,
Plus fortunés qu'au temps où la victoire
Mêlait leurs cendres aux sables de Memphis
Où le Kremlin s'écroula sous leur gloire :
Des Alpes au Thabor, de l'Ebre au Pont-Euxin,
Ils sont tombés , vingt ans, sur la rive étrangère.
Cette fois, ô ma mère !
Ceux qui mourront pour toi, dormiront sur ton sein.
Viens Kosciusko, que ton bras frappe au coeur
Cet ennemi qui parle de clémence ;
En avait-il quand son sabre vainqueur
Noyait Praga dans un massacre immense ?
Tout son sang va payer le sang qu'il prodigua,
cette terre en a soif, qu'elle en soit arrosée ;
Faisons, sous sa rosée,
Reverdir le laurier des martyrs de Praga.
Allons, guerriers, un généreux effort!
Nous les vaincrons; nos femmes les défient.
Ô mon pays, montre au géant du nord
Le saint anneau qu’elles te sacrifient.
Que par notre victoire il soit ensanglanté;
Marche, et fais triompher au milieu des batailles
L’anneau des fiançailles,
Qui t’unit pour toujours avec la liberté.
À nous, Français! Les balles d’Iéna
Sur ma poitrine ont inscrit mes services;
À Marengo, le fer la sillonna;
De Champ-Aubert comptez les cicatrices.
Vaincre et mourir ensemble autrefois fut si doux!
Nous étions sous Paris… Pour de vieux frères d’armes
N’aurez-vous que des larmes?
Frères, c’était du sang que nous versions pour vous!
Ô vous, du moins, dont le sang glorieux
S’est, dans l’exil, répandu comme l’onde,
Pour nous bénir, mânes victorieux,
Relevez-vous de tous les points du monde!
Qu’il soit vainqueur, ce peuple; ou martyr comme vous,
Sous le bras du géant, qu’en mourant il retarde,
Qu’il tombe à l’avant-garde,
Pour couvrir de son corps la liberté de tous.
Sonnez, clairons! Polonais, à ton rang!
Suis sous le feu ton aigle qui s’élance.
La liberté bat la charge en courant,
Et la victoire est au bout de ta lance.
Victoire à l’étendard que l’exil ombragea
Des lauriers d’Austerlitz, des palmes d’Idumée!
Pologne bien-amée,
Qui vivra sera libre, et qui meurt l’est déjà!
1. Casimir François Delavigne's French original poem: Il s'est levé, voici le jour sanglant
Il s'est levé, voici le jour sanglant ;
Qu'il soit pour nous le jour de délivrance !
Dans son essor, voyez notre aile blanc ?
Les yeux fixés sur l'arc-en-ciel de France !
Au soleil de juillet dont l'éclat fut si beau,
Il a repris son vol, il fend les airs, il crie :
Pour ma noble Patrie
Liberté! Ton soleil ou la nuit du tombeau !
Polonais, à la baïonnette !
C'est le cri par nous adopté,
Qu'en roulant le tambour répète !
Vive vive la liberté ! Vive vive la liberté !
C'est le cri par nous adopté,
Qu'en roulant le tambour répète !
Vive vive la liberté ! Vive vive la liberté !
Guerre ! A cheval, cosaques des déserts !
Sabrons, dit-il, la Pologne rebelle :
Point de Balkans, ses champs nous sont ouverts ;
C'est le galop qu'il faut passer sur elle.
Halte ! n'avancez pas ! Ses balkans sont nos corps ;
La terre où nous marchons ne porte que des braves,
Rejette les esclaves
Et de ses ennemis ne garde que les morts.
Polonais, à la baïonnette !
C'est le cri par nous adopté,
Qu'en roulant le tambour répète !
Vive vive la liberté ! Vive vive la liberté !
C'est le cri par nous adopté,
Qu'en roulant le tambour répète !
Vive vive la liberté ! Vive vive la liberté !
Pour toi, Pologne, ils combattront, tes fils,
Plus fortunés qu'au temps où la victoire
Mêlait leurs cendres aux sables de Memphis
Où le Kremlin s'écroula sous leur gloire :
Des Alpes au Thabor, de l'Ebre au Pont-Euxin,
Ils sont tombés , vingt ans, sur la rive étrangère.
Cette fois, ô ma mère !
Ceux qui mourront pour toi, dormiront sur ton sein.
Polonais, à la baïonnette !
C'est le cri par nous adopté,
Qu'en roulant le tambour répète !
Vive vive la liberté ! Vive vive la liberté !
C'est le cri par nous adopté,
Qu'en roulant le tambour répète !
Vive vive la liberté ! Vive vive la liberté !
Viens Kosciusko, que ton bras frappe au coeur
Cet ennemi qui parle de clémence ;
En avait-il quand son sabre vainqueur
Noyait Praga dans un massacre immense ?
Tout son sang va payer le sang qu'il prodigua,
cette terre en a soif, qu'elle en soit arrosée ;
Faisons, sous sa rosée,
Reverdir le laurier des martyrs de Praga.
Polonais, à la baïonnette !
C'est le cri par nous adopté,
Qu'en roulant le tambour répète !
Vive vive la liberté ! Vive vive la liberté !
C'est le cri par nous adopté,
Qu'en roulant le tambour répète !
Vive vive la liberté ! Vive vive la liberté !
Allons, guerriers, un généreux effort!
Nous les vaincrons; nos femmes les défient.
Ô mon pays, montre au géant du nord
Le saint anneau qu’elles te sacrifient.
Que par notre victoire il soit ensanglanté;
Marche, et fais triompher au milieu des batailles
L’anneau des fiançailles,
Qui t’unit pour toujours avec la liberté.
Polonais, à la baïonnette !
C'est le cri par nous adopté,
Qu'en roulant le tambour répète !
Vive vive la liberté ! Vive vive la liberté !
C'est le cri par nous adopté,
Qu'en roulant le tambour répète !
Vive vive la liberté ! Vive vive la liberté !
À nous, Français! Les balles d’Iéna
Sur ma poitrine ont inscrit mes services;
À Marengo, le fer la sillonna;
De Champ-Aubert comptez les cicatrices.
Vaincre et mourir ensemble autrefois fut si doux!
Nous étions sous Paris… Pour de vieux frères d’armes
N’aurez-vous que des larmes?
Frères, c’était du sang que nous versions pour vous!
Polonais, à la baïonnette !
C'est le cri par nous adopté,
Qu'en roulant le tambour répète !
Vive vive la liberté ! Vive vive la liberté !
C'est le cri par nous adopté,
Qu'en roulant le tambour répète !
Vive vive la liberté ! Vive vive la liberté !
Ô vous, du moins, dont le sang glorieux
S’est, dans l’exil, répandu comme l’onde,
Pour nous bénir, mânes victorieux,
Relevez-vous de tous les points du monde!
Qu’il soit vainqueur, ce peuple; ou martyr comme vous,
Sous le bras du géant, qu’en mourant il retarde,
Qu’il tombe à l’avant-garde,
Pour couvrir de son corps la liberté de tous.
Polonais, à la baïonnette !
C'est le cri par nous adopté,
Qu'en roulant le tambour répète !
Vive vive la liberté ! Vive vive la liberté !
C'est le cri par nous adopté,
Qu'en roulant le tambour répète !
Vive vive la liberté ! Vive vive la liberté !
Sonnez, clairons! Polonais, à ton rang!
Suis sous le feu ton aigle qui s’élance.
La liberté bat la charge en courant,
Et la victoire est au bout de ta lance.
Victoire à l’étendard que l’exil ombragea
Des lauriers d’Austerlitz, des palmes d’Idumée!
Pologne bien-amée,
Qui vivra sera libre, et qui meurt l’est déjà!
Polonais, à la baïonnette !
C'est le cri par nous adopté,
Qu'en roulant le tambour répète !
Vive vive la liberté ! Vive vive la liberté !
C'est le cri par nous adopté,
Qu'en roulant le tambour répète !
Vive vive la liberté ! Vive vive la liberté !
Contributed by Riccardo Venturi - 2006/8/4 - 14:20
Language: Italian
1a. Traduzione italiana / Traduction italienne / Italian translation / Italiankielinen käännös:
Riccardo Venturi, 19-10-2022 02:44
Riccardo Venturi, 19-10-2022 02:44
Ecco che è sorto, ecco il giorno di sangue
Ecco che è sorto, ecco il giorno di sangue ;
Che per noi sia dì di liberazione!
Spiccare il volo vedete la nostra ala bianca?
Lo sguardo fisso sull'arcobalen di Francia!
Al sol di luglio, che risplendé sì bello,
Riprese il volo. E fende l''aria, e grida:
Per la mia nobil Patria
Libertà! Per te il sole, o la notte tombale!
Guerra! A cavallo, cosacchi delle steppe!
Meniam sciabolate, dice, alla Polonia ribelle :
Non ci son montagne [1], i suoi campi ci sono aperti ;
Ed è al galoppo che occorre passarci sopra.
Alt! Non avanzate! I suoi monti, sono i nostri corpi ;
La terra ove marciamo non reca che arditi,
Rifiuta la schiavitù
E dei suoi nemici serba solo i morti.
Per te, Polonia, combatteranno i tuoi figli,
Più fortunati ch'ai tempi in cui la vittoria
Misceva le lor ceneri alle sabbie di Menfi,
Quando il Cremlino crollò sotto la lor gloria :
Dalle Alpi al Tabor, dall'Ebro al Ponto Eusino, [2]
Sono caduti a vent'anni su rive straniere.
Stavolta, oh, madre mia !
Chi per te morirà, dormirà nel tuo grembo.
Vieni, Kosciusko, che il tuo braccio colpisca al cuore
Questo nemico, che parla di clemenza ;
Ne aveva forse, quando la sua spada vittoriosa
Annegava Praga [3] in un massacro immenso?
Pagherà col suo sangue il sangue che ha sparso,
Questa terra ne ha sete, che ne sia irrorata;
Sotto la sua rugiada
Rinverdiam gli allori dei martiri di Praga.
Andiam, guerrieri, un generoso sforzo!
Li vinceremo; li sfidan le nostre donne.
Paese mio, mostra ai giganti del nord
Il santo anello che esse t'offrono in sacrificio.
La nostra vittoria lo ricopra di sangue;
Marcia, e fa' trionfare in mezzo alle battaglie
L'anello di fidanzamento
Che per sempre t'unisce alla libertà.
A noi, Francesi! Le palle di Jena
Sul petto m'han scritto i servizi resi;
A Marengo, il ferro lo ha solcato;
Di Champ-Aubert contate le cicatrici.
Vincere e morire insieme fu sì dolce un tempo!
Sotto Parigi eravamo...per dei vecchi fratelli d'arme
Non avrete quindi altro che lacrime?
Fratelli, era sangue che per voi versvamo!
Almeno voi, il cui sangue glorioso
S'è nell'esilio sparso come l'onda,
Per benedirci, Mani vittoriosi,
Ergetevi da ogni parte del mondo!
Vinca questo popolo, o come voi sia martire
Sotto il braccio del gigante che, morendo, attarda!
Che cada in avanguardia
Per coprir col suo corpo la libertà di tutti.
Suonate, trombe! Polacco, al tuo posto!
Sotto il fuoco, sii la tua aquila che prende il volo.
La libertà batte carica in corsa,
E la vittoria ti sta in punta di lancia.
Vittoria allo stendardo, che l'esilio offuscò,
Degli allori di Austerlitz, delle palme d'Idumea!
Polonia diletta,
Chi vivrà sarà libero, e chi muore lo è già!
Ecco che è sorto, ecco il giorno di sangue ;
Che per noi sia dì di liberazione!
Spiccare il volo vedete la nostra ala bianca?
Lo sguardo fisso sull'arcobalen di Francia!
Al sol di luglio, che risplendé sì bello,
Riprese il volo. E fende l''aria, e grida:
Per la mia nobil Patria
Libertà! Per te il sole, o la notte tombale!
Polacco, alla baionetta!
Questo è il grido da noi adottato,
E che rullando ripete il tamburo!
Viva la libertà! Viva la libertà!
Questo è il grido da noi adottato,
E che rullando ripete il tamburo!
Viva la libertà! Viva la libertà!
Guerra! A cavallo, cosacchi delle steppe!
Meniam sciabolate, dice, alla Polonia ribelle :
Non ci son montagne [1], i suoi campi ci sono aperti ;
Ed è al galoppo che occorre passarci sopra.
Alt! Non avanzate! I suoi monti, sono i nostri corpi ;
La terra ove marciamo non reca che arditi,
Rifiuta la schiavitù
E dei suoi nemici serba solo i morti.
Polacco, alla baionetta!
Questo è il grido da noi adottato,
E che rullando ripete il tamburo!
Viva la libertà! Viva la libertà!
Questo è il grido da noi adottato,
E che rullando ripete il tamburo!
Viva la libertà! Viva la libertà!
Per te, Polonia, combatteranno i tuoi figli,
Più fortunati ch'ai tempi in cui la vittoria
Misceva le lor ceneri alle sabbie di Menfi,
Quando il Cremlino crollò sotto la lor gloria :
Dalle Alpi al Tabor, dall'Ebro al Ponto Eusino, [2]
Sono caduti a vent'anni su rive straniere.
Stavolta, oh, madre mia !
Chi per te morirà, dormirà nel tuo grembo.
Polacco, alla baionetta!
Questo è il grido da noi adottato,
E che rullando ripete il tamburo!
Viva la libertà! Viva la libertà!
Questo è il grido da noi adottato,
E che rullando ripete il tamburo!
Viva la libertà! Viva la libertà!
Vieni, Kosciusko, che il tuo braccio colpisca al cuore
Questo nemico, che parla di clemenza ;
Ne aveva forse, quando la sua spada vittoriosa
Annegava Praga [3] in un massacro immenso?
Pagherà col suo sangue il sangue che ha sparso,
Questa terra ne ha sete, che ne sia irrorata;
Sotto la sua rugiada
Rinverdiam gli allori dei martiri di Praga.
Polacco, alla baionetta!
Questo è il grido da noi adottato,
E che rullando ripete il tamburo!
Viva la libertà! Viva la libertà!
Questo è il grido da noi adottato,
E che rullando ripete il tamburo!
Viva la libertà! Viva la libertà!
Andiam, guerrieri, un generoso sforzo!
Li vinceremo; li sfidan le nostre donne.
Paese mio, mostra ai giganti del nord
Il santo anello che esse t'offrono in sacrificio.
La nostra vittoria lo ricopra di sangue;
Marcia, e fa' trionfare in mezzo alle battaglie
L'anello di fidanzamento
Che per sempre t'unisce alla libertà.
Polacco, alla baionetta!
Questo è il grido da noi adottato,
E che rullando ripete il tamburo!
Viva la libertà! Viva la libertà!
Questo è il grido da noi adottato,
E che rullando ripete il tamburo!
Viva la libertà! Viva la libertà!
A noi, Francesi! Le palle di Jena
Sul petto m'han scritto i servizi resi;
A Marengo, il ferro lo ha solcato;
Di Champ-Aubert contate le cicatrici.
Vincere e morire insieme fu sì dolce un tempo!
Sotto Parigi eravamo...per dei vecchi fratelli d'arme
Non avrete quindi altro che lacrime?
Fratelli, era sangue che per voi versvamo!
Polacco, alla baionetta!
Questo è il grido da noi adottato,
E che rullando ripete il tamburo!
Viva la libertà! Viva la libertà!
Questo è il grido da noi adottato,
E che rullando ripete il tamburo!
Viva la libertà! Viva la libertà!
Almeno voi, il cui sangue glorioso
S'è nell'esilio sparso come l'onda,
Per benedirci, Mani vittoriosi,
Ergetevi da ogni parte del mondo!
Vinca questo popolo, o come voi sia martire
Sotto il braccio del gigante che, morendo, attarda!
Che cada in avanguardia
Per coprir col suo corpo la libertà di tutti.
Polacco, alla baionetta!
Questo è il grido da noi adottato,
E che rullando ripete il tamburo!
Viva la libertà! Viva la libertà!
Questo è il grido da noi adottato,
E che rullando ripete il tamburo!
Viva la libertà! Viva la libertà!
Suonate, trombe! Polacco, al tuo posto!
Sotto il fuoco, sii la tua aquila che prende il volo.
La libertà batte carica in corsa,
E la vittoria ti sta in punta di lancia.
Vittoria allo stendardo, che l'esilio offuscò,
Degli allori di Austerlitz, delle palme d'Idumea!
Polonia diletta,
Chi vivrà sarà libero, e chi muore lo è già!
Polacco, alla baionetta!
Questo è il grido da noi adottato,
E che rullando ripete il tamburo!
Viva la libertà! Viva la libertà!
Questo è il grido da noi adottato,
E che rullando ripete il tamburo!
Viva la libertà! Viva la libertà!
Language: Polish
2. Il testo polacco di Karol Sienkiewicz, musicato da Karol Kurpiński [1831]
2. Polish version by Karol Sienkiewicz, set to music by Karol Kurpiński [1831]
WARSZAWIANKA, HISTORIA JEDNEJ PIOSENKI
La Warszawianka, storia di una canzone
La Versovienne, histoire d'une chanson
The Warszawianka, history of a song
NB. Il video è interamente in polacco, ma presenta una parte scritta che potrà forse essere meglio compresa. Il testo scritto sembra almeno in parte essere stato ripreso da questa pagina e tradotto in polacco. Nel video la canzone viene cantata. [RV]
2. Polish version by Karol Sienkiewicz, set to music by Karol Kurpiński [1831]
WARSZAWIANKA, HISTORIA JEDNEJ PIOSENKI
La Warszawianka, storia di una canzone
La Versovienne, histoire d'une chanson
The Warszawianka, history of a song
NB. Il video è interamente in polacco, ma presenta una parte scritta che potrà forse essere meglio compresa. Il testo scritto sembra almeno in parte essere stato ripreso da questa pagina e tradotto in polacco. Nel video la canzone viene cantata. [RV]
Warszawianka [1831 roku]
Oto dziś dzień krwi i chwały,
Oby dniem wskrzeszenia był,
W tęczę Franków Orzeł Biały
Patrząc lot swój w niebo wzbił;
słońcem lipca podniecany
Woła do nas z górnych stron;
Powstań Polsko, skrusz kajdany:
Dziś twój tryumf albo zgon.
Na koń, woła Kozak mściwy,
Karać bunty polskich rot;
Bez Bałkanów są ich niwy,
Wszystko jeden zgniecie lot.
Stój! Za Bałkan pierś ta stanie,
Car wasz marzy płonny łup,
Z wrogów naszych nie zostanie
Na tej ziemi, chyba trup.
Droga Polska, dzieci Twoje
Dziś szczęśliwszych doszły chwil
Od tych sławnych, gdy ich boje
Wieńczył Kremlin, Tybr i Nil.
Lat dwadzieścia nasze męże
Los po obcych ziemiach siał
Dziś, o Matko, kto polęże,
Na Twem łonie będzie spał.
Wstań Kościuszko! Ugodź serca,
Co z litością mamić śmią,
Znałże litość ów morderca,
Który Pragę zalał krwią?
Niechaj krew tę krwią dziś spłaci,
Niech nią zrosi grunt, zły gość,
Laur męczeński naszej braci
Bujniej będzie po niej rość.
Tocz Polaku bój zacięty,
Ulec musi dumny car,
Pokaż jemu pierścień święty
Nieulękłych Polek dar,
Niech to godło ślubów drogich
Wrogom naszym wróży grób,
Niech krwią zlane w bojach srogich
Nasz z wolnością świadczy ślub.
Wy przynajmniej coście legli,
W obcych krajach za kraj swój,
Bracia nasi z grobów zbiegli
Błogosławcie bratni bój.
Lub zwyciężym - lub gotowi
Z trupów naszych tamę wznieść,
By krok spóźnić olbrzymowi,
Co chce światu pęta nieść.
Grzmijcie bębny, ryczcie działa,
Dalej! dzieci w gęsty szyk,
Wiedzie hufce wolności, chwała,
Tryumf błyska w ostrzu pik.
Leć nasz orle, w górnym pędzie,
Sławie, Polsce, światu służ!
Kto przeżyje wolnym będzie,
Kto umiera, wolny już!
Oto dziś dzień krwi i chwały,
Oby dniem wskrzeszenia był,
W tęczę Franków Orzeł Biały
Patrząc lot swój w niebo wzbił;
słońcem lipca podniecany
Woła do nas z górnych stron;
Powstań Polsko, skrusz kajdany:
Dziś twój tryumf albo zgon.
Hej, kto Polak, na bagnety!
Żyj swobodo, Polsko żyj,
Takim hasłem cnej podniety,
Trąbo nasza, wrogom grzmij!
Żyj swobodo, Polsko żyj,
Takim hasłem cnej podniety,
Trąbo nasza, wrogom grzmij!
Na koń, woła Kozak mściwy,
Karać bunty polskich rot;
Bez Bałkanów są ich niwy,
Wszystko jeden zgniecie lot.
Stój! Za Bałkan pierś ta stanie,
Car wasz marzy płonny łup,
Z wrogów naszych nie zostanie
Na tej ziemi, chyba trup.
Hej, kto Polak, na bagnety!
Żyj swobodo, Polsko żyj,
Takim hasłem cnej podniety,
Trąbo nasza, wrogom grzmij!
Żyj swobodo, Polsko żyj,
Takim hasłem cnej podniety,
Trąbo nasza, wrogom grzmij!
Droga Polska, dzieci Twoje
Dziś szczęśliwszych doszły chwil
Od tych sławnych, gdy ich boje
Wieńczył Kremlin, Tybr i Nil.
Lat dwadzieścia nasze męże
Los po obcych ziemiach siał
Dziś, o Matko, kto polęże,
Na Twem łonie będzie spał.
Hej, kto Polak, na bagnety!
Żyj swobodo, Polsko żyj,
Takim hasłem cnej podniety,
Trąbo nasza, wrogom grzmij!
Żyj swobodo, Polsko żyj,
Takim hasłem cnej podniety,
Trąbo nasza, wrogom grzmij!
Wstań Kościuszko! Ugodź serca,
Co z litością mamić śmią,
Znałże litość ów morderca,
Który Pragę zalał krwią?
Niechaj krew tę krwią dziś spłaci,
Niech nią zrosi grunt, zły gość,
Laur męczeński naszej braci
Bujniej będzie po niej rość.
Hej, kto Polak, na bagnety!
Żyj swobodo, Polsko żyj,
Takim hasłem cnej podniety,
Trąbo nasza, wrogom grzmij!
Żyj swobodo, Polsko żyj,
Takim hasłem cnej podniety,
Trąbo nasza, wrogom grzmij!
Tocz Polaku bój zacięty,
Ulec musi dumny car,
Pokaż jemu pierścień święty
Nieulękłych Polek dar,
Niech to godło ślubów drogich
Wrogom naszym wróży grób,
Niech krwią zlane w bojach srogich
Nasz z wolnością świadczy ślub.
Hej, kto Polak, na bagnety!
Żyj swobodo, Polsko żyj,
Takim hasłem cnej podniety,
Trąbo nasza, wrogom grzmij!
Żyj swobodo, Polsko żyj,
Takim hasłem cnej podniety,
Trąbo nasza, wrogom grzmij!
Wy przynajmniej coście legli,
W obcych krajach za kraj swój,
Bracia nasi z grobów zbiegli
Błogosławcie bratni bój.
Lub zwyciężym - lub gotowi
Z trupów naszych tamę wznieść,
By krok spóźnić olbrzymowi,
Co chce światu pęta nieść.
Hej, kto Polak, na bagnety!
Żyj swobodo, Polsko żyj,
Takim hasłem cnej podniety,
Trąbo nasza, wrogom grzmij!
Żyj swobodo, Polsko żyj,
Takim hasłem cnej podniety,
Trąbo nasza, wrogom grzmij!
Grzmijcie bębny, ryczcie działa,
Dalej! dzieci w gęsty szyk,
Wiedzie hufce wolności, chwała,
Tryumf błyska w ostrzu pik.
Leć nasz orle, w górnym pędzie,
Sławie, Polsce, światu służ!
Kto przeżyje wolnym będzie,
Kto umiera, wolny już!
Hej, kto Polak, na bagnety!
Żyj swobodo, Polsko żyj,
Takim hasłem cnej podniety,
Trąbo nasza, wrogom grzmij!
Żyj swobodo, Polsko żyj,
Takim hasłem cnej podniety,
Trąbo nasza, wrogom grzmij!
Contributed by Riccardo Venturi - 2006/8/4 - 15:02
Language: English
2a. English translation / Traduzione inglese / Traduction anglaise / Englanninkielinen käännös:
--> en.wikipedia
--> en.wikipedia
[The Song of Warsaw 1831]
Today is a day of blood and glory,
Let it be a day of resurrection!
Gazing at France's rainbow,
The White Eagle launches into flight.
Inspired by the sun of July,
He calls to us from above:
"Arise, oh Poland, break your chains,
Today is a day of your victory or death!"
"To horse!" - a vindictive Cossack calls,
Punish the Polish mutinied companies,
Their fields have no Balkans,
In a trice we shall crush poles a sort».
Stand! This breast will stand for the Balkans:
Your tsar vainly dreams of loot,
From our enemies nothing remains
On this ground, except for corpses.
Dear Poland! Today your children
Have reached happier moments,
Than those when their famous battles
Were crowned by the Kremlin, Tiber and Nile.
For twenty years our heroes
have been scattered by fate over foreign lands,
Now, oh Mother, he who is killed,
Shall sleep on your bosom.
Rise, Kościuszko, strike in hearts,
Which dare to deceive with mercy.
Did that murderer know about mercy,
Which bathed Praga in blood?
Let he now repay for that blood in blood,
Let he, a malicious visitor, sprinkle it over the ground.
Martyr laurels of our brethren
Will grow more magnificent on it.
Fight, oh Pole, a pitched battle,
The proud tsar must lose,
Show him a sacred ring,
A gift of fearless Polish women;
Let this sign of dear vows
Prophesy grave to our enemies,
Let it, bathed in blood in severe fights,
Witness our union with freedom.
Oh Frenchmen! Are our wounds
Of no value for you?
At Marengo, Wagram, Jena,
Dresden, Leipzig, and Waterloo
The world betrayed you, but we stood firm.
In death or victory, we stand by you!
Oh brothers, we gave blood for you.
Today you give us nothing but tears.
You, at least, who have fallen
In foreign lands for your land,
Our brothers, risen from tombs,
Bless your brothers' fight!
Either we win – or we are ready
To build a barrier of our corpses,
To slow down the giant,
Who wishes to bring chains to the world.
Rattle, drums, roar, guns,
On! Children, form a deep line;
Freedom and Glory lead the regiments
Triumph shines on spearheads.
Fly, our eagle, in high flight,
Serve the glory, Poland, and the world!
He who survives will be free,
He who dies is already free!
Today is a day of blood and glory,
Let it be a day of resurrection!
Gazing at France's rainbow,
The White Eagle launches into flight.
Inspired by the sun of July,
He calls to us from above:
"Arise, oh Poland, break your chains,
Today is a day of your victory or death!"
Hey, whoever is a Pole, to your bayonettes!
Live, freedom, oh Poland, live!
Let this worthy battle cry
Sound forth to our foes!
Sound forth to our foes!
Live, freedom, oh Poland, live!
Let this worthy battle cry
Sound forth to our foes!
Sound forth to our foes!
"To horse!" - a vindictive Cossack calls,
Punish the Polish mutinied companies,
Their fields have no Balkans,
In a trice we shall crush poles a sort».
Stand! This breast will stand for the Balkans:
Your tsar vainly dreams of loot,
From our enemies nothing remains
On this ground, except for corpses.
Hey, whoever is a Pole, to your bayonettes!
Live, freedom, oh Poland, live!
Let this worthy battle cry
Sound forth to our foes!
Sound forth to our foes!
Live, freedom, oh Poland, live!
Let this worthy battle cry
Sound forth to our foes!
Sound forth to our foes!
Dear Poland! Today your children
Have reached happier moments,
Than those when their famous battles
Were crowned by the Kremlin, Tiber and Nile.
For twenty years our heroes
have been scattered by fate over foreign lands,
Now, oh Mother, he who is killed,
Shall sleep on your bosom.
Hey, whoever is a Pole, to your bayonettes!
Live, freedom, oh Poland, live!
Let this worthy battle cry
Sound forth to our foes!
Sound forth to our foes!
Live, freedom, oh Poland, live!
Let this worthy battle cry
Sound forth to our foes!
Sound forth to our foes!
Rise, Kościuszko, strike in hearts,
Which dare to deceive with mercy.
Did that murderer know about mercy,
Which bathed Praga in blood?
Let he now repay for that blood in blood,
Let he, a malicious visitor, sprinkle it over the ground.
Martyr laurels of our brethren
Will grow more magnificent on it.
Hey, whoever is a Pole, to your bayonettes!
Live, freedom, oh Poland, live!
Let this worthy battle cry
Sound forth to our foes!
Sound forth to our foes!
Live, freedom, oh Poland, live!
Let this worthy battle cry
Sound forth to our foes!
Sound forth to our foes!
Fight, oh Pole, a pitched battle,
The proud tsar must lose,
Show him a sacred ring,
A gift of fearless Polish women;
Let this sign of dear vows
Prophesy grave to our enemies,
Let it, bathed in blood in severe fights,
Witness our union with freedom.
Hey, whoever is a Pole, to your bayonettes!
Live, freedom, oh Poland, live!
Let this worthy battle cry
Sound forth to our foes!
Sound forth to our foes!
Live, freedom, oh Poland, live!
Let this worthy battle cry
Sound forth to our foes!
Sound forth to our foes!
Oh Frenchmen! Are our wounds
Of no value for you?
At Marengo, Wagram, Jena,
Dresden, Leipzig, and Waterloo
The world betrayed you, but we stood firm.
In death or victory, we stand by you!
Oh brothers, we gave blood for you.
Today you give us nothing but tears.
Hey, whoever is a Pole, to your bayonettes!
Live, freedom, oh Poland, live!
Let this worthy battle cry
Sound forth to our foes!
Sound forth to our foes!
Live, freedom, oh Poland, live!
Let this worthy battle cry
Sound forth to our foes!
Sound forth to our foes!
You, at least, who have fallen
In foreign lands for your land,
Our brothers, risen from tombs,
Bless your brothers' fight!
Either we win – or we are ready
To build a barrier of our corpses,
To slow down the giant,
Who wishes to bring chains to the world.
Hey, whoever is a Pole, to your bayonettes!
Live, freedom, oh Poland, live!
Let this worthy battle cry
Sound forth to our foes!
Sound forth to our foes!
Live, freedom, oh Poland, live!
Let this worthy battle cry
Sound forth to our foes!
Sound forth to our foes!
Rattle, drums, roar, guns,
On! Children, form a deep line;
Freedom and Glory lead the regiments
Triumph shines on spearheads.
Fly, our eagle, in high flight,
Serve the glory, Poland, and the world!
He who survives will be free,
He who dies is already free!
Hey, whoever is a Pole, to your bayonettes!
Live, freedom, oh Poland, live!
Let this worthy battle cry
Sound forth to our foes!
Sound forth to our foes!
Live, freedom, oh Poland, live!
Let this worthy battle cry
Sound forth to our foes!
Sound forth to our foes!
Contributed by Riccardo Venturi - 2006/8/4 - 15:09
Language: Russian
2b. Traduzione russa / Russian translation / Traduction russe / Venäjänkielinen käännös:
-->ru.wikipedia
-->ru.wikipedia
Варшавянка 1831 года (польск. Warszawianka 1831 roku, фр. La Varsovienne) — польская патриотическая песня; один из самых популярных патриотических гимнов, музыкальный символ Ноябрьского восстания 1831 года.
Текст — перевод французского стихотворения La Varsovienne, которое написал в феврале 1831 года, под впечатлением восстания в Варшаве, парижский поэт и драматург Казимир Делавинь. Стихотворение было написано, да и озаглавлено, в подражание «Марсельезе» (La Marseillaise, буквально «гражданка Марселя»; ср. особенно припев: «К оружию, граждане!» — «Поляки, в штыки!»). Месяц спустя листовка с текстом попала в Варшаву, где стихотворение тотчас (в конце марта) перевёл поэт и историк Кароль Сенкевич (дядя Генрика Сенкевича), опубликовавший его в варшавском журнале Polak Sumienny. Немедленно после этого, его положил на музыку известный оперный композитор, директор и дирижёр варшавского оперного театра Кароль Курпиньский, и 5 апреля 1831 года песня была впервые публично исполнена во время оперного спектакля в Театре Народовом. Публика встретила её с энтузиазмом. В течение последующих десятилетий песня была одним из главных символов польского национального движения. В 1918—1927 годах, до официального утверждения «Мазурки Домбровского» в качестве гимна Польши, «Варшавянка» была одним из 5 кандидатов на роль национального гимна. В межвоенный период, первые такты песни служили позывным II программы Польского радио. Одна из наиболее популярных песен Варшавского восстания 1944 года.
Название «Варшавянки 1831 года» получила в начале XX века для отличия от новой песни с таким названием — известной и на русском языке «Варшавянки 1905 года».
Первая строфа стихотворения Делавиня (а за ней — первый куплет песни) подчёркивает связь восстания с Июльской революцией во Франции; таким образом национальное восстание рассматривается, как часть общеевропейской борьбы за свободу. В тексте Делавиня это выражено так: «Мы увидали взлёт нашего белого орла, устремившего взор на радугу Франции, на солнце Июля, восход которого был так прекрасен». Под «радугой» подразумевается французский трёхцветный флаг, который тогда ещё воспринимался как символ революции. Впоследствии образы «радуги франков» и «солнца Июля» стали непонятны и по-разному заменялись. (Ср. также конец 7 куплета, где говорится, что даже своей гибелью восставшая Польша может спасти свободу Европы от русской интервенции).
Во втором куплете содержится упоминание о переходе русской армии через Балканы (1829) во время недавно закончившейся Русско-Турецкой войны. Командовавший в этом походе, граф Дибич-Забалканский, руководил усмирением Польши. Четвёртый куплет обвиняет царское правительство в лицемерии (в исходном тексте Делавиня: «враг, который говорит о милосердии») и напоминает о резне, устроенной солдатами Суворова при взятии Праги Польской (1794). Шестой куплет содержит воззвание к Франции вмешаться и военными силами поддержать Польшу (о том же, но с противоположной позиции, ср. известное стихотворение Пушкина «Клеветникам России»). Поскольку его актуальность быстро была утеряна, он часто опускался.
Текст — перевод французского стихотворения La Varsovienne, которое написал в феврале 1831 года, под впечатлением восстания в Варшаве, парижский поэт и драматург Казимир Делавинь. Стихотворение было написано, да и озаглавлено, в подражание «Марсельезе» (La Marseillaise, буквально «гражданка Марселя»; ср. особенно припев: «К оружию, граждане!» — «Поляки, в штыки!»). Месяц спустя листовка с текстом попала в Варшаву, где стихотворение тотчас (в конце марта) перевёл поэт и историк Кароль Сенкевич (дядя Генрика Сенкевича), опубликовавший его в варшавском журнале Polak Sumienny. Немедленно после этого, его положил на музыку известный оперный композитор, директор и дирижёр варшавского оперного театра Кароль Курпиньский, и 5 апреля 1831 года песня была впервые публично исполнена во время оперного спектакля в Театре Народовом. Публика встретила её с энтузиазмом. В течение последующих десятилетий песня была одним из главных символов польского национального движения. В 1918—1927 годах, до официального утверждения «Мазурки Домбровского» в качестве гимна Польши, «Варшавянка» была одним из 5 кандидатов на роль национального гимна. В межвоенный период, первые такты песни служили позывным II программы Польского радио. Одна из наиболее популярных песен Варшавского восстания 1944 года.
Название «Варшавянки 1831 года» получила в начале XX века для отличия от новой песни с таким названием — известной и на русском языке «Варшавянки 1905 года».
Первая строфа стихотворения Делавиня (а за ней — первый куплет песни) подчёркивает связь восстания с Июльской революцией во Франции; таким образом национальное восстание рассматривается, как часть общеевропейской борьбы за свободу. В тексте Делавиня это выражено так: «Мы увидали взлёт нашего белого орла, устремившего взор на радугу Франции, на солнце Июля, восход которого был так прекрасен». Под «радугой» подразумевается французский трёхцветный флаг, который тогда ещё воспринимался как символ революции. Впоследствии образы «радуги франков» и «солнца Июля» стали непонятны и по-разному заменялись. (Ср. также конец 7 куплета, где говорится, что даже своей гибелью восставшая Польша может спасти свободу Европы от русской интервенции).
Во втором куплете содержится упоминание о переходе русской армии через Балканы (1829) во время недавно закончившейся Русско-Турецкой войны. Командовавший в этом походе, граф Дибич-Забалканский, руководил усмирением Польши. Четвёртый куплет обвиняет царское правительство в лицемерии (в исходном тексте Делавиня: «враг, который говорит о милосердии») и напоминает о резне, устроенной солдатами Суворова при взятии Праги Польской (1794). Шестой куплет содержит воззвание к Франции вмешаться и военными силами поддержать Польшу (о том же, но с противоположной позиции, ср. известное стихотворение Пушкина «Клеветникам России»). Поскольку его актуальность быстро была утеряна, он часто опускался.
Варшавянка 1831 года
Сегодня день крови и славы,
Пусть бы он был днём воскрешения!
Орёл Белый, на радугу франков
Глядя, взвил в небо свой полёт.
Солнцем июля вдохновлённый,
Зовёт нас из горних стран:
„Восстань, Польша, круши оковы,
Нынче твой триумф или смерть“.
„По коням!“ — командует казак мстительный, -
"Покараем взбунтовавшийся народ,
Лишены Балкан их нивы,
Мигом раздавим ляхов род".
Стой! Вместо Балкан встанет эта грудь:
Царь ваш тщетно грезит о добыче,
От врагов наших ничего не останется
На этой земле, кроме трупов.
Дорогая Польша! дети твои
Сегодня достигли мгновений счастливей
Чем те, когда их славные бои
Венчали Кремль, Тибр и Нил.
Двадцать лет наших героев
Рок сеял по чужим землям,
Нынче, о Мать, кто поляжет,
Будет спать на твоём лоне.
Встань, Костюшко, порази сердца,
Которые милосердием обманывать смеют.
Ведал ли о милосердии тот убийца,
Который Прагу залил кровью?
Пусть за кровь ту ныне платит кровью,
Пусть злой гость оросит ею землю.
Мученический лавр наших братьев
Пышнее будет на ней расти.
Веди, поляк, начатый бой,
Проиграть должен надменный царь,
Покажи ему перстень святой,
Дар неустрашимых полек;
Пусть этот знак дорогих обетов
Врагам нашим накликает гроб,
Пусть, залитый кровью в суровых боях,
Скрепит наш союз со свободой.
О французы! Или вы не цените
Наши раны ради вас?
Под Маренго, Ваграмом, Йеной
Дрезденом, Лейпцигом, Ватерлоо?
Свет вас предавал, мы выстояли:
Смерть или триумф — где вы, там мы.
Братья! Мы вам отдавали кровь,
Сегодня же вы нам — ничего, кроме слезы?
Хотя бы вы, кто легли
В чужих краях за свой край,
Братья наши, встали из могил,
Благословите братьев на бой!
Или победим — или готовы
Возвести преграду из наших трупов,
Чтобы замедлить шаг исполину,
Что хочет нести миру оковы.
Гремите, барабаны, ревите, орудия,
Давай! дети, сплачивайте строй;
Ведут полки Вольность, Слава,
Триумф сияет на остриях пик.
Лети, наш орёл, в высоком полёте,
Славе, Польше, свету служи!
Кто выживет, вольным будет,
Кто умирает, вольный уже.
Сегодня день крови и славы,
Пусть бы он был днём воскрешения!
Орёл Белый, на радугу франков
Глядя, взвил в небо свой полёт.
Солнцем июля вдохновлённый,
Зовёт нас из горних стран:
„Восстань, Польша, круши оковы,
Нынче твой триумф или смерть“.
Эй! кто поляк, в штыки!
Живи, свобода, Польша, живи!
Этим девизом побуждений благородных
Труба наша, врагам греми!
Труба наша, врагам греми!
Живи, свобода, Польша, живи!
Этим девизом побуждений благородных
Труба наша, врагам греми!
Труба наша, врагам греми!
„По коням!“ — командует казак мстительный, -
"Покараем взбунтовавшийся народ,
Лишены Балкан их нивы,
Мигом раздавим ляхов род".
Стой! Вместо Балкан встанет эта грудь:
Царь ваш тщетно грезит о добыче,
От врагов наших ничего не останется
На этой земле, кроме трупов.
Эй! кто поляк, в штыки!
Живи, свобода, Польша, живи!
Этим девизом побуждений благородных
Труба наша, врагам греми!
Труба наша, врагам греми!
Живи, свобода, Польша, живи!
Этим девизом побуждений благородных
Труба наша, врагам греми!
Труба наша, врагам греми!
Дорогая Польша! дети твои
Сегодня достигли мгновений счастливей
Чем те, когда их славные бои
Венчали Кремль, Тибр и Нил.
Двадцать лет наших героев
Рок сеял по чужим землям,
Нынче, о Мать, кто поляжет,
Будет спать на твоём лоне.
Эй! кто поляк, в штыки!
Живи, свобода, Польша, живи!
Этим девизом побуждений благородных
Труба наша, врагам греми!
Труба наша, врагам греми!
Живи, свобода, Польша, живи!
Этим девизом побуждений благородных
Труба наша, врагам греми!
Труба наша, врагам греми!
Встань, Костюшко, порази сердца,
Которые милосердием обманывать смеют.
Ведал ли о милосердии тот убийца,
Который Прагу залил кровью?
Пусть за кровь ту ныне платит кровью,
Пусть злой гость оросит ею землю.
Мученический лавр наших братьев
Пышнее будет на ней расти.
Эй! кто поляк, в штыки!
Живи, свобода, Польша, живи!
Этим девизом побуждений благородных
Труба наша, врагам греми!
Труба наша, врагам греми!
Живи, свобода, Польша, живи!
Этим девизом побуждений благородных
Труба наша, врагам греми!
Труба наша, врагам греми!
Веди, поляк, начатый бой,
Проиграть должен надменный царь,
Покажи ему перстень святой,
Дар неустрашимых полек;
Пусть этот знак дорогих обетов
Врагам нашим накликает гроб,
Пусть, залитый кровью в суровых боях,
Скрепит наш союз со свободой.
Эй! кто поляк, в штыки!
Живи, свобода, Польша, живи!
Этим девизом побуждений благородных
Труба наша, врагам греми!
Труба наша, врагам греми!
Живи, свобода, Польша, живи!
Этим девизом побуждений благородных
Труба наша, врагам греми!
Труба наша, врагам греми!
О французы! Или вы не цените
Наши раны ради вас?
Под Маренго, Ваграмом, Йеной
Дрезденом, Лейпцигом, Ватерлоо?
Свет вас предавал, мы выстояли:
Смерть или триумф — где вы, там мы.
Братья! Мы вам отдавали кровь,
Сегодня же вы нам — ничего, кроме слезы?
Эй! кто поляк, в штыки!
Живи, свобода, Польша, живи!
Этим девизом побуждений благородных
Труба наша, врагам греми!
Труба наша, врагам греми!
Живи, свобода, Польша, живи!
Этим девизом побуждений благородных
Труба наша, врагам греми!
Труба наша, врагам греми!
Хотя бы вы, кто легли
В чужих краях за свой край,
Братья наши, встали из могил,
Благословите братьев на бой!
Или победим — или готовы
Возвести преграду из наших трупов,
Чтобы замедлить шаг исполину,
Что хочет нести миру оковы.
Эй! кто поляк, в штыки!
Живи, свобода, Польша, живи!
Этим девизом побуждений благородных
Труба наша, врагам греми!
Труба наша, врагам греми!
Живи, свобода, Польша, живи!
Этим девизом побуждений благородных
Труба наша, врагам греми!
Труба наша, врагам греми!
Гремите, барабаны, ревите, орудия,
Давай! дети, сплачивайте строй;
Ведут полки Вольность, Слава,
Триумф сияет на остриях пик.
Лети, наш орёл, в высоком полёте,
Славе, Польше, свету служи!
Кто выживет, вольным будет,
Кто умирает, вольный уже.
Эй! кто поляк, в штыки!
Живи, свобода, Польша, живи!
Этим девизом побуждений благородных
Труба наша, врагам греми!
Труба наша, врагам греми!
Живи, свобода, Польша, живи!
Этим девизом побуждений благородных
Труба наша, врагам греми!
Труба наша, врагам греми!
Contributed by Riccardo Venturi - 2006/8/4 - 15:39
Language: Norwegian
3. La versione norvegese di Henrik Arnold Wergeland [1832]
3. The Norwegian version by Henrik Arnold Wergeland [1832]
3. The Norwegian version by Henrik Arnold Wergeland [1832]
Henrik Wergeland, Samlede Skrifter, Bind 1, 1825-1833. Testo ripreso da questa pagina con mantenimento della grafia dell'epoca. Assieme alla storica versione polacca, la versione norvegese di Wergeland è l'unica completa dall'originale francese di Casimir Delavigne. Entrambe le versioni, polacca e norvegese, sono le uniche contemporanee all'originale. Henrik Arnold Thaulow Wergeland (1808-1845) è stato tra i maggiori poeti romantici norvegesi e dell'intera Scandinavia, e una sorta di eroe nazionale per l'indipendenza Norvegese. Ogni sua celebrazione fu proibita durante gli anni dell'occupazione nazista della Norvegia, durante la II guerra mondiale.
Henrik Wergeland, Samlede Skrifter (Collected Works), Bind 1, 1825-1833. The poem is reproduced from this page; the original spelling has been kept. Together with the historical Polish version, Wergeland's Norwegian version is the only one translated directly from Casimir Delavigne's original. Both versions, Polish and Norwegian, are the only ones made contemporarily with the original. Henrik Arnold Thaulow Wergeland (1808-1845) has been a major romantic poet of Norway and of whole Scandinavia. During the German occupation of Norway in the 2nd World War, no kind of celebration of Wergeland was permitted.
Henrik Wergeland, Samlede Skrifter (Collected Works), Bind 1, 1825-1833. The poem is reproduced from this page; the original spelling has been kept. Together with the historical Polish version, Wergeland's Norwegian version is the only one translated directly from Casimir Delavigne's original. Both versions, Polish and Norwegian, are the only ones made contemporarily with the original. Henrik Arnold Thaulow Wergeland (1808-1845) has been a major romantic poet of Norway and of whole Scandinavia. During the German occupation of Norway in the 2nd World War, no kind of celebration of Wergeland was permitted.
Den reiser sig den blodige Dag
Den reiser sig den blodige Dag,
da Lænken af vor Nakke siiger.
Vor Hvidørns skinnende Vingeslag,
se, opmod Frankrigs Himmelbue stiger!
Men Julistraalen ja den stiger
Fra kløvnet Sky hør! hør! -- den skriger:
"i Graven synk, mit ædle Polen,
Hvis dig ei lyser Frihedssolen!"
Bajonetten paa, Polakker! Det er vort Løsenskrig.
Igjennem Trommehvirvlen, hør, det trænger sig!
Bajonetten paa! Ha, Frihed, lev! ja lev evindelig!
"Til Hest -- man skreg -- Kosak og Baskir!
nedsabler hveren oprørsk Slave!
Her er ei Balkan og Schumlas Spiir.
Men over Polens Mark i Blod vi trave."
-- Holdt! Se, Czar, vore Balkan-toppe!
Vi dynge dem af vore Kroppe.
Kun sine Børn vil Polen bære
og Aadslerne af Fiendehære.
Bajonetten paa, Polakker! Det er vort Løsenskrig.
Igjennem Trommehvirvlen, hør, det trænger sig!
Bajonetten paa! Ha, Frihed, lev! ja lev evindelig!
Din Æt, o Polen, for dig kun døer.
O Fryd! -- Dens Støv en sorgfuld Seier
med Memfis' Gruushob blande før,
mens høien Kreml for dens Hæder nejer.
I fiirti Aar ved fremmede Have
De Stakler maatte sig søge Grave.
Men dennegang, Kjær-Moder, vove
i Døden ved din Barm at sove.
Bajonetten paa, Polakker! Det er vort Løsenskrig.
Igjennem Trommehvirvlen, hør, det trænger sig!
Bajonetten paa! Ha, Frihed, lev! ja lev evindelig!
Kosciusko, knus! vor Fiende knus,
som saa forrædersk Naade synger!
Hvor var den, da dit Hevnstaal, Rus,
umættet skar i Pragas Børneklynger?
Det Blod dit Hjerteblod betale!
Det Polens tørstige Slette svale!
Med denne Dugg den Krands besprænger,
Som over Pragas Offer hænger!
Bajonetten paa, Polakker! Det er vort Løsenskrig.
Igjennem Trommehvirvlen, hør, det trænger sig!
Bajonetten paa! Ha, Frihed, lev! ja lev evindelig!
Frem, Frelserhær, i Sved og Blod!
Til Hevn! den vore Qvinder kræve.
Mit Land, dit hellige Ringklenod
for Nord-uhyrets Øine høit du hæve!
ja Ringen, Døttrene Dig forære:
den Sønnerne gyldne med Blod og Ære:
den Ring, som over Kampens Vover
med Frihed evig Dig trolover!
Bajonetten paa, Polakker! Det er vort Løsenskrig.
Igjennem Trommehvirvlen, hør, det trænger sig!
Bajonetten paa! Ha, Frihed, lev! ja lev evindelig!
Vor Daad for Frankrig Jenas Kugler har
i vore Bringer blodigt tegnet.
Marengo-staalet det Samme skar.
Men Hvo har Champauberts Valarr regnet.
Samdøden før var sød som Sejer.
For gamle Vaabenbrødre ejer
Kun Frankrig Graad? kun Graad at byde?
For Dig vort Blod jo maatte flyde?
Bajonetten paa, Polakker! Det er vort Løsenskrig.
Igjennem Trommehvirvlen, hør, det trænger sig!
Bajonetten paa! Ha, Frihed, lev! ja lev evindelig!
Men I, men I, hvis straalende Blod
har spredt sig vidt som hellige Bølger,
for Os at vie til Frelsens Daad,
fremstimer Skygger, hvor I end Eder dølger!
Som Eder Seirere eller Martyrer,
vi standse døende hiint Uhyre.
At dække Friheden for Alle
med sine Liig, vil Polen falde.
Bajonetten paa, Polakker! Det er vort Løsenskrig.
Igjennem Trommehvirvlen, hør, det trænger sig!
Bajonetten paa! Ha, Frihed, lev! ja lev evindelig!
I Geled, Polakker! Basune brag!
I Ilden under Ørnevingen!
Friheden raaber: til Slag! til Slag!
og Seiren vugger sig paa Helteklingen.
Ja Seir om Bann'ret, hvis gyldne Landse
bar Edoms Palmblad og Austerlitz-Krandse!
Hvo leve skal -- lev fri bag Sværdet!
Hvo døer -- han allerede er det.
Bajonetten paa, Polakker! Det er vort Løsenskrig.
Igjennem Trommehvirvlen, hør, det trænger sig!
Bajonetten paa! Ha, Frihed, lev! ja lev evindelig!
Den reiser sig den blodige Dag,
da Lænken af vor Nakke siiger.
Vor Hvidørns skinnende Vingeslag,
se, opmod Frankrigs Himmelbue stiger!
Men Julistraalen ja den stiger
Fra kløvnet Sky hør! hør! -- den skriger:
"i Graven synk, mit ædle Polen,
Hvis dig ei lyser Frihedssolen!"
Bajonetten paa, Polakker! Det er vort Løsenskrig.
Igjennem Trommehvirvlen, hør, det trænger sig!
Bajonetten paa! Ha, Frihed, lev! ja lev evindelig!
"Til Hest -- man skreg -- Kosak og Baskir!
nedsabler hveren oprørsk Slave!
Her er ei Balkan og Schumlas Spiir.
Men over Polens Mark i Blod vi trave."
-- Holdt! Se, Czar, vore Balkan-toppe!
Vi dynge dem af vore Kroppe.
Kun sine Børn vil Polen bære
og Aadslerne af Fiendehære.
Bajonetten paa, Polakker! Det er vort Løsenskrig.
Igjennem Trommehvirvlen, hør, det trænger sig!
Bajonetten paa! Ha, Frihed, lev! ja lev evindelig!
Din Æt, o Polen, for dig kun døer.
O Fryd! -- Dens Støv en sorgfuld Seier
med Memfis' Gruushob blande før,
mens høien Kreml for dens Hæder nejer.
I fiirti Aar ved fremmede Have
De Stakler maatte sig søge Grave.
Men dennegang, Kjær-Moder, vove
i Døden ved din Barm at sove.
Bajonetten paa, Polakker! Det er vort Løsenskrig.
Igjennem Trommehvirvlen, hør, det trænger sig!
Bajonetten paa! Ha, Frihed, lev! ja lev evindelig!
Kosciusko, knus! vor Fiende knus,
som saa forrædersk Naade synger!
Hvor var den, da dit Hevnstaal, Rus,
umættet skar i Pragas Børneklynger?
Det Blod dit Hjerteblod betale!
Det Polens tørstige Slette svale!
Med denne Dugg den Krands besprænger,
Som over Pragas Offer hænger!
Bajonetten paa, Polakker! Det er vort Løsenskrig.
Igjennem Trommehvirvlen, hør, det trænger sig!
Bajonetten paa! Ha, Frihed, lev! ja lev evindelig!
Frem, Frelserhær, i Sved og Blod!
Til Hevn! den vore Qvinder kræve.
Mit Land, dit hellige Ringklenod
for Nord-uhyrets Øine høit du hæve!
ja Ringen, Døttrene Dig forære:
den Sønnerne gyldne med Blod og Ære:
den Ring, som over Kampens Vover
med Frihed evig Dig trolover!
Bajonetten paa, Polakker! Det er vort Løsenskrig.
Igjennem Trommehvirvlen, hør, det trænger sig!
Bajonetten paa! Ha, Frihed, lev! ja lev evindelig!
Vor Daad for Frankrig Jenas Kugler har
i vore Bringer blodigt tegnet.
Marengo-staalet det Samme skar.
Men Hvo har Champauberts Valarr regnet.
Samdøden før var sød som Sejer.
For gamle Vaabenbrødre ejer
Kun Frankrig Graad? kun Graad at byde?
For Dig vort Blod jo maatte flyde?
Bajonetten paa, Polakker! Det er vort Løsenskrig.
Igjennem Trommehvirvlen, hør, det trænger sig!
Bajonetten paa! Ha, Frihed, lev! ja lev evindelig!
Men I, men I, hvis straalende Blod
har spredt sig vidt som hellige Bølger,
for Os at vie til Frelsens Daad,
fremstimer Skygger, hvor I end Eder dølger!
Som Eder Seirere eller Martyrer,
vi standse døende hiint Uhyre.
At dække Friheden for Alle
med sine Liig, vil Polen falde.
Bajonetten paa, Polakker! Det er vort Løsenskrig.
Igjennem Trommehvirvlen, hør, det trænger sig!
Bajonetten paa! Ha, Frihed, lev! ja lev evindelig!
I Geled, Polakker! Basune brag!
I Ilden under Ørnevingen!
Friheden raaber: til Slag! til Slag!
og Seiren vugger sig paa Helteklingen.
Ja Seir om Bann'ret, hvis gyldne Landse
bar Edoms Palmblad og Austerlitz-Krandse!
Hvo leve skal -- lev fri bag Sværdet!
Hvo døer -- han allerede er det.
Bajonetten paa, Polakker! Det er vort Løsenskrig.
Igjennem Trommehvirvlen, hør, det trænger sig!
Bajonetten paa! Ha, Frihed, lev! ja lev evindelig!
Contributed by Riccardo Venturi - 2007/10/13 - 13:13
×
Note for non-Italian users: Sorry, though the interface of this website is translated into English, most commentaries and biographies are in Italian and/or in other languages like French, German, Spanish, Russian etc.
Testo francese di Casimir François Delavigne
Versione polacca di Karol Sienkiewicz [1831]
Musica di Karol Kurpiński [1831]
Poème français de Casimir François Delavigne
Version polonaise de Karol Sienkiewicz [1831]
Musique de Karol Kurpiński [1831]
French poem by Casimir François Delavigne
Polish version by Karol Sienkiewicz [1831]
Music by Karol Kurpiński [1831]
Casimir François Delavignen ranskankielinen runo
Karol Sienkiewiczin puolankielinen versio [1831]
Sävel: Karol Kurpiński [1831]
See also Warszawianka 1905 roku.
La denominazione originale del canto in polacco è, come abbiamo visto, semplicemente Warszawianka. L'aggiunta “del 1831” (Warszawianka 1831 roku) è posteriore, ed è dovuta ovviamente alla necessità di distinguerla da quella “del 1905”. Attorno agli anni '20 del XX secolo fu in procinto di divenire l'inno nazionale polacco.[RV]
The history and voyage of the Varsovienne begin in 1831, when the French romantic and revolutionary poet Casimir François Delavigne (b. Le Havre, 1793; d. Lyon, 1843) writes the original poem in French. Delavigne wrote the poem in honour of the Polish “November Revolution” of 1831, the uprising against Tsarist Russia that was oppressing Poland at that time -as it has often happened in history. The Polish revolution, directly originating from the 1830 uprisings in France and Belgium, started on 29 November 1830, when the people of Warsaw in despair rose up against the Russian oppressor, writing glorious pages. With the battle of Ostrołęka (14 October 1831), the Polish uprising was definitely crushed by the overwhelming Tsarist troops; it was just on that occasion, that the notorious phrase, ”Order reigns in Warsaw”, was pronounced -not by a Russian general, as it is often believed, but by France's foreign minister Horace Sébastiani. Forced Russification and ruthless repression started then in Poland, driving almost all the cultural and political élite of Poland into exile. Many of the exiled sought and found refuge in France, and this explains why the events in Poland had such a great echo in that country; this is the exact historical context of Delavigne's poem. There are strong echoes of the Marsellaise in it.
Delavigne wrote the poem -already named La Varsovienne- in the first months of 1831, when the uprising was still going on. A Polish version was made almost immediately by Karol Sienkiewicz, a poet and historian and the uncle of one of the most celebrated Polish writers, Henryk Sienkiewicz, the author of Quo Vadis?. Karol Sienkiewicz was born in 1793, the same year as Delavigne; he died in exile in Paris, in 1860. The original title of the poem is simply Warszawianka (“The Song of Warsaw”, or “The Warsawian”), a name which would become so important and successful in the history of revolutionary and social songs. The version was first published by the magazine Polak Sumienny (“The Conscientious Pole”) in nr 90 of 27 March 1831, with correct indication that it is translated z pana Delavigne (“from mr Delavigne”). Almost immediately, the composer Karol Kazimierz Kurpiński (1785-1857) writes for the poem a folktune-based melody to which the song is sung still today (it should be noted that Delavigne's French poem has never been set to music, and that it does not fit Kurpiński's melody. The history of Warszawianka 1831 roku as a song is only concerned with Poland). In the Warsaw then free from the Russians, the song was first executed by the orchestra of Teatr Narodowy (National Theatre), directed by the composer himself, on 5 April 1831. The song gained immediately wide popularity; so wide, that the dramatist Stanisław Wyspiański wrote a tragedy inspired by current events and bearing the same title of Warszawianka. By the way, the song is sung in the tragedy. The poem and the song become widely known also outside Poland; after the Polish uprising was finally crushed, the great Norwegian romantic poet Henrik Arnold Wergeland faithfully translated Delavigne's French original poem into his native language.
As already mentioned, the original Polish title of the song is simply Warszawianka. The extension “from 1831” (Warszawianka 1831 roku) was added much later to distinguish it from the Warszawianka 1905 roku. Around the 1920's, the song was about to become the national anthem of Poland. [RV]
The manuscript of Casimir Delavigne's Varsovienne