Цыганская песня

Vladimir Semënovič Vysotskij / Владимир Семёнович Высоцкий

Originale	English translation / Английский перевод / Traduzione inglese / Перекл...
ЦЫГАНСКАЯ ПЕСНЯ	A GYPSY SONG
Камнем грусть висит на мне, в омут меня тянет.[1]	Like a stone, hangs on my neck that melancholy damned.
Отчего любое слово больно нынче ранит?	Why does any word today so badly hurt and grieve me?
Просто где-то рядом встали табором цыгане	It because of somewhere here the Gypsies made their camp,
И тревожат душу вечерами.	And they trouble my heart and soul each evening.
И, как струны, поют тополя.	And the poplars sing just like the strings.
Ля-ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля-ля-ля!	Tinka-tinka, tinka, tinka-tinks!
И звенит, как гитара, земля.	And just like the guitar, the earth rings.
Ля-ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля-ля-ля!	Tinka-tinka, tinka, tinka-tinks!
Утоплю тоску в реке, украду хоть ночь я —	I’ll sink down my melancholy, steal at least a night -
Там в степи костры горят и пламя меня манит.	There are campfires in the field that give me lucid signals.
Душу и рубаху — эх! — растерзаю в клочья,	I’ll rend what impedes me and throw fragments into fire,
Только пособите мне, цыгане!	Only be ye, Gypsies, my assistants!
Прогуляю я всё до рубля!	And let I drink away all my things!
Ля-ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля-ля-ля!	Tinka-tinka, tinka, tinka-tinks!
Пусть поёт мне цыганка, шаля.	How I love when a blithe Gypsy sings!
Ля-ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля-ля-ля	Tinka-tinka, tinka, tinka-tinks!
Всё уснувшее во мне струны вновь разбудят,	All what sleeps in me will be again roused with the strings,
Всё поросшее быльём — да расцветёт цветами!	Where all is covered with the weeds, there will be flowers wreathing!
Люди добрые простят, а злые пусть осудят:	It doesn’t matter that I’ll be condemned by pious things,
Я, цыгане, жить останусь с вами!	I’ve decided not to leave you, Gypsies!
Ты меня не дождёшься, петля!	Thou noose shaltn’t reach me in the sticks!
Ля-ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля-ля-ля!	Tinka-tinka, tinka, tinka-tinks!
Лейся, песня, как дождь на поля!	Ring, my song, ’midst the forests and fields!
Ля-ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля-ля-ля!	Tinka-tinka, tinka, tinka-tinks!
[1] Romanization / Latinizzazione Kamnem grust’ visit na mne, v omut menja tjanet. Otčego ljuboe slovo bol’no nynče ranit? Prosto gde-to rjadom vstali taborom cygane I trevožat dušu večerami. I, kak struny, pojut topolja. Lja-lja-lja-lja, lja-lja, lja-lja-lja-lja! I zvenit, kak gitara, zemlja. Lja-lja-lja-lja, lja-lja, lja-lja-lja-lja! Utoplju tosku v reke, ukradu hot’ noč’ ja — Tam v stepi kostry gorjat i plamja menja manit. Dušu i rubahu — èh! — rasterzaju v kloč’ja, Tol’ko posobite mne, cygane! Proguljaju ja vsë do rublja! Lja-lja-lja-lja, lja-lja, lja-lja-lja-lja! Pust’ poët mne cyganka, šalja. Lja-lja-lja-lja, lja-lja, lja-lja-lja-lja Vsë usnuvšee vo mne struny vnov’ razbudjat, Vsë porosšee byl’ëm — da rascvetët cvetami! Ljudi dobrye prostjat, a zlye pust’ osudjat: JA, cygane, žit’ ostanus’s vami! Ty menja ne doždëš’sja, petlja! Lja-lja-lja-lja, lja-lja, lja-lja-lja-lja! Lejsja, pesnja, kak dožd’ na polja! Lja-lja-lja-lja, lja-lja, lja-lja-lja-lja!